Сила

Страгипул пришел взъерошенный и задумчивый:

- Знаешь, читал вот об экспедиции Нансена к полюсу.

- Так.

- И во мне масса противоречивых ощущений, эмоций… смятение какое-то.

- Зацепило?

- Очень… Представь, корабль во льдах, месяцы дрейфа… почти два года дрейфа… И вот, когда он окончательно понял, что его гипотеза о направлении дрейфа льдов неверна, и до полюса далеко и не приблизиться, он с Йохансеном на нартах, собаках, лыжах отправляется в поход к полюсу  по льдам… не сразу, несколько неудачных попыток, то нарты ломаются, то слишком много груза, то костюмы не годятся… наконец, отправились. До полюса 780 километров по льдам, торосам, при температуре -40… идут и идут… проваливаются, обмораживают пальцы… снова идут… еще рывок на несколько десятков километров и очередные измерения, вычисления координат, и оказывается, что пока они шли этот отрезок, льды дрейфовали навстречу их движению, и затратив неимоверное количество сил, они практически остались на том же месте…  и хронометр встал, и невозможно провести точные измерения и вот, когда до полюса остается около 400 км, поняв, что до полюса не добраться, повернули на юг… и шли, и шли… прикончили и съели последних собак… и заканчиваются припасы и остатки сил, и вышли к открытой воде, и доплыли на каяках до одного из островов Земли Франца Иосифа… прошло почти 5 месяцев, как покинули корабль… и нужно зимовать в этой пустыне… и построили землянку из камней, вырыв яму киркой из клыка моржа… и еще восемь месяцев в этой берлоге в полярную ночь, добывая пропитание  охотой… и Йохансена чуть не загрыз медведь… потом катамаран из связанных каяков, паруса из одеял… и как-то ветром унесло каяки со всеми припасами в море… и Нансен бросился в ледяную воду и поплыл и вернул их… и по пути… на мысе Флора вдруг случайно услышали лай собак… и оказалось, что это экспедиция Джексона… Сотни раз на краю гибели, но нет, каждый раз судьба даёт  единственный шанс, и они его используют на двести процентов… Совершенно невероятные вещи, понимаешь…

- Да.

- Совершенно невероятные вещи. Но почему, почему сегодня, всего лишь через сотню лет, поступки этих твердых людей предстают немыслимыми, запредельными… всего через сотню лет…

- Ведь заметь, Нансен не отправился наобум. Гренландская экспедиция дала ему массу материала об образе жизни народов крайнего севера. К экспедиции на Северный полюс он готовился более трех лет с крайней тщательностью, продумывая все детали, каждую мелочь, начиная от специальной конструкции корабля, который должен был выпрыгнуть на сдавливающий его лёд, до рациона питания, костюмов, плавсредств спасения, массы специфических инструментов и приспособлений жизнеобеспечения, выживания на севере, научного оборудования и прочего снаряжения. А выбор 12 человек из 600 претендентов на участие в экспедиции! Из заинтересованных и любознательных самых опытных мореходов отобрал, чтоб с отменным здоровьем. Всё это к тому говорю, что тщательная подготовка с использованием всех известных на тот момент достижений науки и техники давала Нансену уверенность если не в успехе экспедиции в плане достижения поставленной цели, то, во всяком случае, в успехе в смысле выживания и возвращения на родину после многолетнего путешествия в экстремальных условиях.

- Так к чему ты клонишь? Разве тщательная подготовка умаляет значение их подвига?

- Вовсе нет. Скорее наоборот. Но я не об этом. Просто пытаюсь ответить на твой вопрос о том, что же произошло за сто лет. Во-первых, всего за сто лет цивилизация окончательно изнежила человека. Превратила его в совершенного робота, послушно исполняющего ежедневную рутинную работу, а всплески его любознательности, воинственности, тяги к путешествиям и открытиям направила в компьютерные стрелялки или стратегии, в придание смысла и значимости собственному существованию посредством нарочитой социальности, когда в сеть вываливаются фото любого мелочного события, создается пена обсуждений всего и вся. Она пожирает. При этом особо истовые не могут усидеть у компьютера и все же лезут в горы, взбираются на небоскребы, прыгают с мостов, башен, т.е. экстремально развлекаются, пытаясь ответить на вопрос «а слабо тебе, Коля?» И маркетологи тут же вылавливают потребность в новом продукте, и развитая промышленность моментально выдает спецснаряжение для изысканных экстремальных развлечений: «А пожалуйста!». А кто против? Прекрасно. И дело тут опять же не в морализаторстве, типа «куда катится мир!?» Вовсе нет. Просто всё стало клипово, кусочно. И события, и цели, и сама жизнь. Кто способен сегодня планировать свою жизнь и деятельность на годы вперед, подчинив всё единственной цели? Может, и способен, но кто захочет? Зачем, ведь все так быстро меняется. И это во-вторых.

- Мне кажется, ты где-то перегибаешь… Клиповость, кусочность, виртуальность – всё это конечно да… мешает. Но как-то не в этом, не в этом главное… Может, в северных характерах дело? Суровые, сосредоточенные…

- Что ж, древние египтяне не ходили вокруг Африки на папирусных судах? А аргонавты? А индейцы, на бальсовых плотах преодолевшие Тихий океан? Нет, брат, не в северном характере дело.

- Но в чём же тогда?

- Не знаю. Я так привязан к своему дивану…  Но, думаю, это можно назвать силой духа. Именно это всегда и поражает. И современников, и потомков. Во все времена.

- Пожалуй…

- Может, по кофейку? За силу духа.

- И как ты угадываешь всегда то, о чем я только что хотел подумать, но еще не успел?!

- Обычное волшебство, никакого мошенничества.